Наиболее древние узбекские литературные произведения – это свыше 200 эпических поэм, множество легенд, эпических песен, исполняемых народными поэтами – бахши. Герои фольклора борются с враждебными силами – злыми духами, драконами. Древнейший цикл эпических поэм Кер-оглы и поэма Алпамыш написаны приблизительно в 10 в. Алпамыш вошла в фольклор всех народов Средней Азии, в ней идет речь о мужестве народных богатырей, отваге, храбрости и ненависти к врагам, содержится много остроумных афоризмов, ярких метафор, красочных описаний. Другое популярное произведение из цикла Кер-оглы – поэма о преображающей силе любви Равшан-Хон, много раз впоследствии перерабатывалась народными поэтами. Популярными остаются сатирические новеллы Насреддин Афанди, в которых высмеиваются ханы и баи. В устном народном творчестве фигурируют люди разных национальностей – китаец, иранец, туркмен, негр и др., женские образы лишены сентиментальности (Фархад и Ширин, Кундуз-Юлдуз).
Поскольку впоследствии суфизм суннитского толка стал одним из мировоззренческих основ литературных произведений на узбекском языке, одной из предтеч узбекской литературы можно считать фигуру основоположника суннизма Ахмеда Яссави (ум. в 1166), чьи произведения религиозно-дидактического характера составили основу религиозно-мистической литературной школы. В его произведении Хикмат, как и в сочинениях Бакырган, Ахыр Заман другого поэта этого периода Сулеймана Бакыргана (ум. 1192) излагались религиозно-философские идеи суфизма.
После завоевания в 13 в. Средней Азии монголами большая часть персидских литераторов и ученых уехала в Египет, Малую Азию и др. (см. ПЕРСИДСКАЯ ЛИТЕРАТУРА) Мавераннахр со столицей в Самарканде стал улугом (уделом) сына Чингиз-хана – Чагатая. Литературный язык тюркского населения Мавераннахра стал называться чагатайским. Он являлся литературным языком тюркоязычных народностей Средней Азии, не будучи языком какого-то одного конкретного племени. Построенный на основе тюркско-уйгурских корней, он включал в себя много арабских и персидских элементов.
В Мавераннахре в бывшем центре персидской культуры Самарканде продолжали создаваться литературные произведения – Кыссаи Юсуф (1233, Повесть о Юсуфе) Али, написанная под влиянием уйгурской литературы, Кыссасуль Анбия (1310) Насреддина Рабгузи, Муфтархуль Адль неизвестного автора. Литературная традиция развивалась, включая в себя новые культурные течения, стили и языковые особенности.
Завоевания Тимура и появление узбекских племен в Средней Азии в 15 в. сопровождались интенсивным культурным обменом, чему способствовала языковая близость чагатайского и узбекского языков. В качестве основных языков в ходу были фарси (персидский), его разновидность – таджикский, чагатайский, который еще называют староузбекским или тюрки, узбекский, представлявший собой кипчакскую ветвь тюркских языков. Заселение узбекскими племенами Средней Азии совпало в 15 в. с условным размежеванием этих территорий по религиозному признаку на шиитский юг (Иран) и суннитский север (Среднюю Азию). См. также УЗБЕКСКИЙ ЯЗЫК.
Узбекская культура складывалась на основании сохранения и развития собственного, тюркского узбекского языка и богатейшего персидского культурного наследия. В частности, развитие узбекской литературы происходило в полемике, столкновениях и попытках освоения жанров и сюжетов классической персидской литературы. Поэзия была господствующим литературным жанром, а наиболее распространенными поэтическими формами – газели и написанные двустишиями месневи. В стихотворной форме писались не только лирические произведения, но и религиозно-нравственные проповеди и хроники. Только научные, религиозные, исторические произведения и мемуары были написаны прозой.
Во время правления Тимура (14–15 вв.) узбекская литература интенсивно развивалась. Самарканд и Герат становятся крупными центрами научно-литературной жизни. Литераторы, писавшие на узбекском, сопротивлялись растворению и замене узбекского языка персидским, считавшимся основным носителем культурной традиции. Так, уже современник Тимура Дурбек одним из первых вступил в этот спор. Он предложил свой вариант повести Юсуф и Зулейха (1409), освободив ее от религиозного налета и придав ей форму светской любовной повести. Другой поэт Саид Ахмед придал своему произведению Таашук-нама (1437) форму, схожую с персидскими аналогами Лятофта-нами и Мухаббат-нами. При дворе Шахруха жил известный лирик Лютфи – его мастерски написанные газели до сих пор распевают народные певцы.
15 в. стал временем расцвета узбекской литературы. Она все больше освобождается от религиозных мотивов и становится подлинно художественной, получив в произведениях Алишера Навои свое наиболее полное и яркое воплощение.
Творчество «ренессансной» фигуры поэта, философа, лингвиста, историка, живописца, композитора и покровителя ученых Алишера Навои (1441–1504) стало высшей точкой развития узбекской литературы. Навои, писавший на фарси и среднеазиатском тюрки, в своей известной лингвистической работе Мухакаматульлугатайн (1499, Спор двух языков) отстаивает право тюркских языков на место в литературе Средней Азии наряду с персидским, выступая, таким образом, против его засилья. Творчество Навои разворачивалось в творческой дискуссии с выдающимся персидским деятелем Джами. Их споры и дружба стали важнейшей вехой в культурной жизни Средней Азии, очертив ее основные особенности – включение новых тюркских языков в культурный диалог и развитие творческого потенциала этих языков за счет освоения форм и жанров персидского классического наследия.
В 1469 Навои становится хранителем печати при правителе Хорасана Султан-Хусейне Байкара, с которым учился в медресе. В 1472 был назначен визирем и получил титул эмира. Как правитель, он оказывал помощь ученым, художникам, музыкантам, поэтам, каллиграфам, руководил строительством медресе, больницы, мостов. Литературное наследие Навои – около 30 поэтических сборников, крупные поэмы, проза, научные трактаты. Он писал на фарси (сборник Диван Фани), но в основном на тюрки – средневековом варианте узбекского, хотя многие тогда считали его слишком грубым для поэзии.
Вершина творчества Навои – Хамсе (Пятерица) – пять поэм – ответ (назира) на «Пятерицы» Низами Гянджеви и персидского поэта Амира Хосрова Дехлеви: Смятение праведных (1483), Лейли и Меджнун (1484), Фархад и Ширин (1484), Семь планет (1484), Искандарова стена (1485). Смятение праведных – поэма философско-публицистического характера освещала наиболее существенные вопросы действительности того времени. В ней обличались феодальные междуусобицы и жестокость вельмож, произвол беков, лицемерие и ханжество шейхов и законоведов. Поэма отражала мировоззрение Навои – его этические и эстетические взгляды. Лейли и Меджнун – поэтическое изложение известного древнеарабского предания о трагической любви пастуха Кайса к красавице Лейли из соседнего кочевого племени, о его безумии и смерти из-за разлуки с любимой. Эмоциональная напряженность и сила художественного воздействия поэмы сделали ее одним из наиболее известных и любимых произведений восточной литературы во всем мире. Фархад и Ширин – героико-романтическая поэма о любви богатыря к армянской красавице Ширин, на которую претендовал иранский шах Хосров. Фархад, борец за правду и справедливость, противопоставляется трусливому шаху. Семь планет – семь сказочных новелл, содержащих критические иносказательные намеки на правителей Тамуридов и их придворных. Главный персонаж поэмы Искандарова стена – идеальный справедливый правитель и мудрец Искандер.
Другое крупное поэтическое произведение Навои – свод из 4-х поэтических сборников-диванов под общим названием Сокровищница мыслей (1498–1499), куда входили Диковины детства, Редкости юности, Диковины средних лет, Назидания старости. Это собрание лирических стихов разных жанров, в том числе более 2600 газелей. Другие произведения Навои – Пятерица священных (1492), посвященная Джами; Собрание утонченных (1491–1492) – краткие характеристики писателей эпохи Навои. О стихосложении и теории литературы повествует трактат Весы размеров. И упомянутый выше трактат Спор двух языков (1499) обосновывает культурное и художественное значение языка тюрки, считавшегося его современниками непригодным для изящной словесности. Его произведения и литературоведческие работы способствовали развитию туркоязычных литератур – не только узбекской, но и уйгурской, туркменской, азербайджанской, турецкой и др.
Исторические труды Алишера Навои История иранских царей и История пророков и мудрецов содержат сведения о легендарных и исторических деятелях Средней Азии и Ирана, о зароастрийской и коранической мифологии. В последние годы жизни Навои были написаны поэма Язык птиц (1499) и философско-дидактическое сочинение Возлюбленный сердец (1500) – размышление о наилучшем общественном устройстве. Мировоззрению Навои были присущи оптимизм и жизнеутверждающая сила, его творчество утверждало романтическое направление в восточной литературе.
Другой яркой фигурой, оставившей след не только в узбекской истории, но и литературе, был основатель империи Великого Могола в Индии, последний из Тимуридов хан Захриддин Мухаммед Бабур (1483–1530). Сборник его лирических произведений относится к лучшим образцам узбекской лирики того времени. Его прозаические мемуары Бабур-нама простым ясным языком описывают обстоятельства его жизни, исторические события, походы в Афганистан и Индию, феодальные междуусобицы.
После перехода власти от Тимуридов к династии Шейбанидов (16 в.) в Средней Азии начинается разруха, сопровождающаяся ослаблением культурных и торговых связей с соседними странами. Наиболее известным литературным произведением этого периода стала сатирическая поэма Шейбани-нама Мухаммеда Салиха (ум. в 1512). В ней разоблачались недостатки правления и описывалась разгульная жизнь Тимуридов, восхвалялся новый правитель Шейбани.
При Шейбанидах литературой активно занимались ханы – Убайдула-хан (псевдоним Убайди, ум. в 1539), Абдулла-хан (псевдоним Азизи, ум. в 1551). Занятие литературой считалось престижным и уместным для людей власти. Однако их творчество имело подражательный характер, было выдержано в традициях придворной поэзии. В прозе наиболее известным в 16 в. было имя Маджилиси, а лучшим образцом художественной прозы считался сборник назидательных рассказов Гульзар (1539) Пашаходжа ибн Абдулаххаба (псевдоним Ходжа), написанный по аналогии с Гулистаном Саади.
Во время правления Шейбанидов Средняя Азия дробится на ряд мелких самостоятельных феодальных владений, Самарканд утрачивает статус столицы и культурного центра, уступая место Бухаре, где среди населения преобладали таджики и развивалась литература на таджикском языке. Период жестоких междуусобиц – грабежи, насилие, двуличие и корыстолюбие беков, чиновников и духовенства – был описан в произведениях поэта-сатирика Турды (ум. в 1699). Бухарский период узбекской литературы отмечен трагическими событиями – убийствами и изгнанием некоторых писателей. Лирический поэт Бабарахим Машраб (ум. в 1711), входивший в распространенный в 17 в. орден каландаров, был известен своими простыми искренними стихами. Он был повешен в Балхе боровшимся против каландаров официальным духовенством. Каландары, как и суфии, были своего рода протестантами Востока – критиковали ортодоксальное духовенство, призывая к постижению тайны непосредственного слияния с божественным не за счет скрупулезного выполнения обрядов и законов шариата, а испытывая себя в отречении от света и мирских радостей в скитальческой, бродячей жизни.
В результате ряда междуусобных войн в 17 в. образуется Хорезмское ханство. Начало научно-литературной традиции в Хорезме было положено известным историческим сочинением Абулгази Бахадурхана (1603–1663) Родословное дерево турок. При дворе хорезмского ханства развиваются традиционные формы придворной поэзии – торжественные оды и газели, восхваляющие ханов (поэты Вафои, Яхия, Равнак). Наиболее видные поэты в Хорезмском ханстве появляются в конце 18 и в 19 вв. Среди них выделялось имя передового по своим взглядам придворного поэта Шермухаммеда Муниса (ум. в 1829), оставившего после себя не только множество стихотворений, но и исторические произведения. По распоряжению Мухаммеда Рахимхана II (Фируза), покровительствовавшего искусствам, в 19 в. был издан сборник Маджмуатушшуара, включавший в себя произведения лучших хорезмских поэтов Камаля, Табиби, Мирзы, Раджи и др.
Во второй половине 18 в. в Фергане организуется самостоятельное Кокандское царство, достигшее наивысшего развития при Алимхане и его сыне Умархане (ум. в 1822). При дворе Умархана, известного как поэт Амир, было собрано около 70 поэтов и литераторов, зачастую писавших на узбекском и таджикском. Наиболее видные из них – Фазли Намангани, Хазык, Махмур, Мухаммед Шариф, Гульхани. Впервые в узбекской литературе появляются имена женщин-поэтесс Мазхуны, Увайси и Надиры. По распоряжению Умархана был издан кокандский вариант сборника местных придворных поэтов Маджмуатушшуара. Сын Умархана Мазалихан (1808–1843) также был видным поэтом и находился под влиянием известного азербайджанского поэта Физули; после него сохранился сборник стихов и неоконченная поэма Ляйли ва Меджнун. Наряду с общепринятой тематикой придворной поэзии – восхваления, мистические мотивы, любовная лирика – начинает развиваться демократическое направление: Гульхани, Махмур, Муджрима. В своем произведении Зарбуль-масаль Гульхани, в прошлом истопник и банщик, за сатирический дар приближенный ко дворцу, не отступая от сложившихся художественных традиций, высмеивал образ жизни верхушки кокандской знати.
В 19 в. обостряются раздоры между тремя ханствами (Хива, Коканд, Бухара), что приводит к их ослаблению и делает легкой добычей царской России, превратившей Среднюю Азию в свою колонию. Культура приходит в упадок, однако в устном народном творчестве этого периода были созданы поэмы, выразившие стремление узбеков к освобождению от гнета царизма, – Толган ай, Хусанабад, Назар ва Акбутабек. Народный поэт Халикдод был обвинен в агитации против царизма и сослан в Сибирь.
Развитие национальной буржуазии в эпоху царизма активизировалось. В узбекской литературе усиливается демократическая и просветительская направленность – Залбек, Мукими, Завки, Фуркат и др. В поэме Залбек-нама поэт Залбек описывает сопротивление народа царскому правительству, выражает надежду на его полное освобождение. Наиболее талантливым поэтом демократического направления был революционно настроенный демократ Мухаммед Амин Ходжа Мукими (1850–1903), автор острых сатирических стихов и лирических песен. В сатирических стихах Танабчилар, Маскавчи бай тарифида, Авлия, Баччагар и др. описаны яркие картины нищеты и бесправия народа, в них звучит призыв к борьбе за освобождение от всех форм эксплуатации. Поэт-просветитель Исхокхон Ибрат был также известным путешественником, публицистом, языковедом и одним из первых издателей. Другие представители периода национального возрождения – поэт-просветитель Фуркат, поэт из Хорезма Ахмад Табиби, известный своими 5 диванами на узбекском и персидском, поэтесса и философ конца 19 – начала 20 вв. Анбар Отин, писавшая на просветительские темы, автор трактата Каролар фалсафаси.
Продолжают развиваться узбекский эпос и фольклор В 19 в. в Туркестане были хорошо известны имена узбекских народных поэтов-бахши – Джумана Халмурадова, прозванного Буль-буль (соловей), Юлдаша Маматкулова (Юлдаш-шаир), Джасака Халмухамедова (Джасак-бахши или Кичик-буран).
В конце 19 – начале 20 вв. в Туркестане под влиянием тюрко-татарской буржуазии и позднее турецких пантюркистов стало распространяться националистическое движение либерально-буржуазного толка джадидизм (от арабск. усул-и-джадид – новый метод). Вначале оно преследовало чисто просветительские цели, намереваясь адаптировать изучение и понимание Корана нуждам национальной буржуазии. Позже джадиды все больше сосредотачивались на распространении пантюркистских идей, устанавливая все более тесные связи с татарскими – казанскими и крымскими пантюркистами. Во время восстания 1916 джадиды приняли активное участие в подавлении выступления народных масс, продемонстрировав свою подлинную классовую сущность буржуазных националистов. Во время февральской революции джадиды выпускали газету «Улуг Туркестан», устраивали отдельные выступления против царского правительства и бухарского эмира.
Враждебно приняв Октябрьскую революцию, джадиды продолжали свою деятельность, создав организацию Чагатай гурунги (Чагатайская беседа), и участвовали в организации басмаческого движения. Влияние джадидов в литературе выражалось в распространении идей пантюркизма и панисламизма, в ориентации на архаические формы стиля и языка. Значительная часть талантливых узбекских литераторов начала 20 в. находилась под влиянием джадидских идей, воспринимая их как идеи национального возрождения. Так, Абдулла Авлони открывал джадидские школы и писал учебники, Абдурауф Фитрат, закончивший медресе «Мир Араб» в Стамбуле, в 1910-х публикует ряд выдержанных в духе джадидизма произведений. В стихах Тулагата Тавалло, Абдулхамида Сулаймана Чулпана, в произведениях Абдуллы Кадыри также звучат идеи свободной родины для всех тюркских народов.
Часть узбекских литераторов, увлекшись идеями джадидизма, позже пересмотрели свои взгляды и приняли Октябрьскую революцию. Это, прежде всего, Хамза Хакимзаде Ниази (1898–1929) – основоположник узбекской советской литературы. В свой джадидский период Хамза был учителем, драматургом, писателем. Он одним из первых принял Октябрьскую революцию. Его перу принадлежат первые в узбекской литературе произведения, изображающие жизнь беднейших слоев городского населения. В драматических произведениях Бай иля хызматчи, Ель козгунлари, Майсаранынг ишу он подвергает анализу существующие формы и способы классового закабаления. Ниази понимал и подвергал беспощадной критике сущность и лицемерие буржуазных националистов, был их злейшим врагом. В 1929 он был зверски убит пособниками контрреволюции. Его дело продолжали революционно настроенные поэты Суфи-заде и Авлияни.
Несмотря на то, что военное сопротивление басмачей Красной Армией было сломлено, противостояние продолжалось на идеологическом уровне. В 1926 в Самарканде было организовано новое литературное общество «Кзыл калям», продолжавшее проводить джадидские идеи в области культуры. В середине 1920-х в узбекском, как и в других тюркских языках был начат процесс замены заимствований из фарси и арабского на исконные тюркские названия и переход на латинский алфавит, инспирированный младотурками. Однако в целях лучшей адаптации процесса вхождения республик Средней Азии в единое советское государство в тюркских советских республиках латиница вскоре была заменена на кириллицу.
В 1930 в ходе суда над бандой касымовцев члены общества «Кзыл калям» были обвинены в пособничестве бандитам, распространении националистических идей и ведении подрывной работы против Советской власти. В результате организация была распущена. После выхода Постановление ВКПб от 23 апреля 1932, где речь шла об ошибках в области идеологической работы в области национальной культуры, советская пропагандистская машина была запущена на полные обороты, и любым проявлениям национализма в области литературы был поставлен заслон.
В то же время давался «зеленый свет» произведениям, соответствующим принципам соцреализма и согласующимся с политикой Советского государства в области культуры. Были востребованы реалистические романы и повести из жизни трудящихся, описывающие жестокую эксплуатацию баев, борьбу с вековым угнетением. Пользовались популярностью образ сбросившей паранджу освобожденной женщины Востока и идеи просвещения – порыв к знаниям и честной трудовой жизни. Этот набор тем, составлявший советский «соцреалистический канон» для литератур всех республик СССР, стал основой создания советских национальных литератур. Несмотря на идеологический заказ, заложенные в «соцреалистический канон» идеи были для того времени новы и прогрессивны и обладали значительным преобразующим импульсом. Поэтому немало талантливых узбекских литераторов не без интереса для себя занимались их разработкой и освоением.
Но теперь к освоению советской тематики приступали не восторженные революционные романтики первых лет Советской власти. Шло планомерное, поддержанное пропагандистской советской машиной, освоение тем и идей, разработанных для всех советских республик.
Одним из наиболее ярких представителей узбекской советской литературы был Гафур Гулям (1903–1966). В этапах его творческого пути прослеживается классическая карьера советского писателя из национальной республики. Гулям вместе с Хамзой Ниази заложил основы нового узбекского стихосложения. Постоянная тема его произведений – социалистический труд и формирование нового человека, критика пережитков прошлого, утверждение социалистической действительности. Его перу принадлежат как поэтические произведения – поэмы Кукан-батрак (1930), сборник Динамо (1931), юмористическая автобиографическая повесть Озорник о жизни ташкентцев начала 20 в., провести Ядгар, Оживший труп, Кто виноват? Во время войны были популярны его антифашистские стихи из сборника Иду с востока (1943), удостоенного Госпремии СССР в 1946: Я – еврей, Ты не сирота, Время, Праздник на нашей улице и др. В послевоенный период он воспевал жизнь на советской земле: Все – твое (1947), Коммунизму – ассалом! (1949), Ленин и Восток (1961) и др. Гулям переводил на узбекский Пушкина, Маяковского, Шекспира, Саади. Лауреат Ленинской премии 1970, награжден тремя орденами Ленина.
Другой известный советский прозаик Абдулла Каххар (р.1907) в романах Отбасар и Сарааб описывал трудности коллективизации в деревне. В советской узбекской поэзии появились новые имена – Гайрати (поэмы Онамга хат, Джинаста), Султан Джура (Джордано Бруно, Поэма о канале), Уйдун, Айбек и др. Преодолевший влияние буржуазно-националистических веяний Хамид Алимджан (р.1909) вырос в крупного поэта (поэмы Махарат, Олюм явга, Зайнаб ва Аман и др.); он был известен и своими литературоведческими работами. В драматургии появляются произведения, отражающие новые реалии, – пьесы Яшина Нугманова (р.1908) Тар-мар – о гражданской войне и Гюльсара – музыкальная драма о раскрепощении женщины.
В послевоенный период узбекская советская литература развивалась в общем русле советских национальных литератур, где во второй половине 20 в. преобладали темы социалистического строительства, производственных успехов и борьбы за мир. По форме это был так называемый «большой стиль», т.е. реалистическая проза с национальным колоритом и стилизованные под национальные поэтические формы.
Мирмухсин Мирсаидов (р. 1921), главный редактор наиболее популярного литературного журнала в Узбекистане «Шарк Юлдузи» («Звезда Востока») в 1950–1960-х и с 1971, был известен и как автор сборников и поэм, воспевающих труд советских хлопкоробов (Соотечественники (1953), Уста Гияс (1947), Зеленый кишлак (1948), повестей на исторические темы – Белый мрамор (1957), Рабыня (1962), повестей о рабочем классе (Закалка, 1964, Сын литейщика, 1972) и формировании узбекской советской интеллигенции – Умид (1969). Награжден орденами и медалями.
Перестройка, распад СССР в значительной степени повлияли на литературную ситуацию в Узбекистане. С одной стороны, литературный процесс продолжает идти по инерции – работают писательские организации, выходят журналы. Однако впервые появилась возможность «делать» литературу, не ангажированную социальным заказом, руководствуясь собственным свободным выбором тем и эстетических предпочтений.
Новые литературные направления, оформившиеся в 1990-е в виде Ташкентской и Ферганской поэтических школ, стали вызревать уже в 1980-е. В результате возникло уникальное в рамках СНГ этого периода культурное явление – литературные течения, «замешанные» на русском языке, восточном мироощущении и европейской космополитической эстетике. Произведения «ташкентцев» и «ферганцев» впервые стали появляться в Ташкенте на страницах журнала «Звезда Востока» в 1990–1995. Затем в Москве и Ташкенте в 1999–2004 вышло 5 выпусков сборника «Малый шелковый путь». Сейчас их произведения и эссе можно встретить на литературных сайтах, в столичных журналах «Дружба народов», «Арион» и пр.
Для них характерен узнаваемый стиль, своя система образов и определенная направленность большинства произведений. Для Ташкентской поэтической школы (Ташколы) это поиск «внутреннего ташкента», личной территории, в которую естественно попадают и детали реального Ташкента, чаще Ташкента детства и воспоминаний. Авторы ведут рассказ от имени лирического героя, пытающегося в фрагментах мифологии города обнаружить черты собственного мифа. Их отличает теплая интонация, стремление ненавязчиво передать поиск своей внутренней родины, собственных начал и нового братства. В большинстве произведений звучит ностальгическая нота по утраченному времени непосредственности, цельности и простоты. Стилистически поэтика «ташкентцев» (Санджар Янышев (р. 1972), Сухбат Афлатуни (р. 1971), Вадим Муратханов (р. 1974) и др.) отталкивается от русской классической силлаботоники «Золотого» и «Серебряного веков». В своих эссе авторы поясняют, что считают себя частью именно русской литературы, с помощью них исследующей свое бессознательное – свой «внутренний Восток».
Для более раннего образования – Ферганской поэтической школы (Шамшад Абдуллаев, Хамдам Закиров, Хамид Измайлов, Сабит Мадалиев) – русский язык произведений – скорее формальность «не по любви, а по необходимости»; его традиции и культура особого интереса для них не представляют. Свои духовные импульсы авторы черпают у поэтов Средиземноморья Сальваторе Квазимодо, Эудженио Монтале, им близок кинематограф Антониони и Пазолини. Произведения «ферганцев» – это глубокая, жесткая и холодноватая экзистенциальная прозо-поэзия (излюбленная форма – верлибр). Она максимально деперсонализована, отстранена, близка по смыслу и жанру философским откровениям об устройстве, распаде и метаморфозах мироздания. Место и участь человека не оговариваются, но напрашивается вывод, что они незавидны.
В связи с появлением в Узбекистане русских литературных школ не утихают дискуссии о том, к какому классу литературы – русскоязычной или русской – их можно отнести, тем более что уровень произведений узбекской русской литературы порой на порядок выше среднего московско-питерского как по качеству и мастерству владения тем же русским языком, так и по постановке мировоззренческих проблем. Не смотря на то, что многие из «ташкентцев» и «ферганцев» разъехались в другие города и страны, они продолжают принимать активное участие в литературной жизни Москвы и Узбекистана – уже четвертый раз в Ташкенте проводится организованный ими фестиваль поэзии.
В 1990-х появились и новые яркие имена литераторов, пишущих на узбекском языке – поэты Рауф Парфи, Сабит Мадалиев, Хамид Исмайлов, Белги, Мухаммад Салих, некоторые из них пишут и по-русски. Современная узбекская поэзия по настроению, мотивам и выбираемым размерам в общих чертах похожа на поэзию авторов из Узбекистана, пишущих по-русски – общее мироощущение передается схожими способами.
В целом литературный процесс на территории Узбекистана по сути являлся процессом освоения и усвоения культурных моделей – классических персидских и арабских в период становления и расцвета (15–19 вв.), а также пантюркистских (конец 19 – начало 20 вв.), русских (имперских, советских) (19–20 вв.) и западных (конец 20 в.). Особенности узбекской литературы в значительной степени обусловлены ее географией – удаленностью от очагов европейской культуры, близостью евразийской по своим ориентирам России и генетической близостью с мусульманским Востоком. Сам факт нахождения на территории современного Узбекистана крупнейших в прошлом мировых центров персидской культуры Бухары и Самарканда ко многому обязывает и может восприниматься как своего рода эстафета. Значительный потенциал, богатейшие культурные традиции, положение на стыке культур – все эти факторы дают основания ожидать появления новых интересных произведений синтетического характера в узбекской литературе и культуре в целом.
Навои А. Сказание о Лейли и Меджнуне из племени Бену-Амир. М, «Искусство», 1978
