Источником сведений об эламском языке служат глиняные таблички и надписи на камне. Самые ранние эламские памятники датируются примерно 2800 до н.э.; используемая в них письменность, носившая во многом пиктографический характер, не дешифрована. К несколько более позднему времени относятся надписи, выполненные особым линейным письмом. Среди них найдена эламско-аккадская билингва (т.е. эламский текст с переводом на аккадский язык), положившая начало дешифровке, частично успешной. Убедительное прочтение эламской части билингвы было предложено В.Хинцем. В совокупности эти два вида ранней письменности получили название протоэламского письма. Ближе к концу I тыс. до н.э. в Элам была принесена (первоначально для записи аккадских текстов) шумеро-аккадская клинопись, приспособленная впоследствии для записи эламских текстов и ставшая основой для среднеэламской и новоэламской клинописи; последняя использовалась в I тыс. до н.э. В общей сложности клинописные эламские тексты охватывают период в две тысячи лет, на протяжении которого язык претерпел значительные изменения. В жанровом отношении все эламские тексты – это надписи на зданиях и хозяйственные документы; большое количество хозяйственных документов 6 и 5 вв. до н.э. было обнаружено при раскопках в Персеполе в 1933–1937.
Генетическая принадлежность эламского языка на протяжении длительного времени оставалась неясной, и его относили к «нерасклассифицированным древним языкам античного мира». Несмотря на некоторые лексические схождения, эламский язык не является родственным частично современным ему и географически соседним шумерскому и хурритскому; он существенно отличается от этих языков по своей структуре, а сходства носят несистематический характер и их естественнее объяснять заимствованиями. Предпринимались попытки связать эламский язык с уральскими и алтайскими языками (на основании структурного сходства – постфиксальная агглютинация, номинативный синтаксис), а также с кавказским, но ни одна из них не получила признания. Известной стала выдвинутая И.М.Дьяконовым в 1960-х годах гипотеза о принадлежности эламского дравидийской языковой семье (в качестве ее наиболее отдаленного географически и лингвистически члена; промежуточным звеном между эламским и остальными дравидийскими при этом считается заведомо дравидийский язык брауи). Помимо структурных схождений, которые сами по себе не доказывают родства, но часто ему сопутствуют, имеет место материальное сходство эламских и дравидийских местоимений, что обычно является серьезным аргументом в пользу языкового родства. Следует, впрочем, отметить, что применительно к внешним связям самой дравидийской семьи наиболее убедительным признается сближение ее с уральскими языками; кроме того, как дравидийские, так и уральские языки признаются ныне членами ностратической макросемьи.
Дьяконов И.М. Языки древней Передней Азии. М., 1967
Дьяконов И.М. Эламский язык. – В кн.: Языки Азии и Африки, т. 3. М., 1979
