Гуманитарные науки: Лингвистика

В отличие от обычной лексики, эвфемизмы чрезвычайно чувствительны к общественным оценкам тех или иных явлений как «приличных» и «неприличных». С этим связана историческая изменчивость статуса эвфемизма: то, что представляется удачным эвфемистическим наименованием одному поколению, в следующих поколениях может расцениваться как несомненная и недопустимая грубость, требующая эвфемистической замены. Такова, например, история франц. garce и fille: garce в древности – всего лишь соответствие женского рода к gars «парень, юноша», затем – эвфемистическое обозначение шлюхи, вскоре, однако, начавшее осознаваться как грубость и замененное в этой функции словом fille (в одном из его значений), которое в современном французском языке перестало быть эвфемизмом и является элементом бранной лексики. Сходная картина – в истории славянских обозначений этого понятия: рус. курва (ср. также укр., белор., болг. курва, чеш. kurva, польск. kurwa) первоначально значило «курица», затем стало употребляться в качестве эвфемистической замены грубых слов, обозначающих распутную женщину (ср. франц. cocotte первоначально «курочка», затем – «женщина легкого поведения»).

Эвфемизм как способ непрямого, перифрастического и при этом смягчающего обозначения предмета, свойства или действия соотносителен с другими приемами речи – с литотой, понимаемой как прием выразительности, основанный на двойном отрицании (небесспорный, не без умысла) или на смещении отрицания из утвердительной части высказывания в модусную (Не думаю, что вы правы, – ср.: Думаю, что вы не правы), и с мейозисом, понимаемым как прием выразительности, основанный на намеренном преуменьшении интенсивности свойств предмета речи, действий, процессов и т.п. (Он вполне прилично плавает – о хорошем пловце, Ее трудно назвать красавицей – об уродливой женщине).

Процесс эвфемизации тесно переплетается с процессом номинации – одним из трех фундаментальных процессов, формирующих речевую деятельность человека (два остальных – предикация и оценка). Объекты, по этическим, культурным, психологическим и каким-либо иным причинам не называемые или называемые с трудом, нуждаются в эвфемистическом обозначении; обновление номинаций диктуется необходимостью вновь и вновь вуалировать или смягчать сущность того, что в культурном обществе считается неудобным, неприличным и т.д.

Эвфемизм обладает собственной спецификой. Она проявляется как в лингвистической сущности эвфемизма, так и в темах, которые чаще других подвергаются эвфемизации, сферах использования эвфемизмов, в типах языковых способов и средств, с помощью которых они создаются, в различии социальных оценок эвфемистических способов выражения.

Сущность эвфемизма. Для процесса эвфемизации существенны следующие моменты: 1) оценка говорящим предмета речи как такого, прямое обозначение которого может быть квалифицировано (в данной социальной среде или конкретным адресатом) как грубость, резкость, неприличие и т.п.; 2) подбор говорящим таких обозначений, которые не только смягчают способ выражения, но и маскируют, вуалируют суть явления; это особенно ясно видно на примере семантически расплывчатых медицинских эвфемизмов типа новообразование вместо опухоль или иноязычных – и потому не всем понятных – терминов типа педикулёз вместо вшивость; 3) зависимость употребления эвфемизма от контекста и от условий речи: чем жестче социальный контроль речевой ситуации и самоконтроль говорящим собственной речи, тем более вероятно появление эвфемизмов, и, напротив, в слабо контролируемых речевых ситуациях и при высоком автоматизме речи (общение в семье, с друзьями и т.п.) эвфемизмам могут предпочитаться «прямые», неэвфемистические средства обозначения.

Цели эвфемизации речи. 1. Основная цель, которая преследуется говорящим при использовании эвфемизмов, – стремление избегать коммуникативных конфликтов, не создавать у собеседника ощущение коммуникативного дискомфрта. В эвфемизмах, преследующих эту цель, в более «мягкой» по сравнению с иными способами номинации форме называется объект, действие, свойство. Ср., например, употребляющиеся в качестве своеобразных терминов слова слабослышащий (вместо глухой), незрячий (вместо слепой), а также слова неправда (вместо ложь или враньё), полный (вместо толстый, о человеке), нетрезвый (вместо пьяный), неспокойный (о том, кто любит устраивать скандалы), приболеть (Да, что-то он приболел – температура под сорок) и т.п.

2. Вуалирование, камуфляж существа дела – еще одна цель, с которой создаются и употребляются эвфемизмы. Это особенно характерно для языка тоталитарного общества, каковым была Россия до конца 1980-х годов. Компетентные органы, учреждение (вместо тюрьма), доброжелатель (вместо стукач), многочисленные образования с первой частью спец- (спецконтингент, спецпереселенцы, спецотдел, спецполиклиника, спецхран, спецраспределитель и под.), словосочетания типа для служебного пользования (о секретных документах), организационный вопрос (рассмотрев который, тот или иной партийный или советский орган выводил кого-либо из своего состава, тем самым наказывая провинившегося чиновника), упорядочивание или регулирование цен (что на самом деле означает их повышение), товары повышенного спроса (т.е. те, которые трудно или невозможно купить), непопулярные меры (например, увеличение налогов) и т.п. – все это примеры эвфемистических выражений, вуалирующих, скрывающих неприятную для адресата суть понятий и действий. Особый разряд среди этого типа эвфемизмов составляют те, которые обозначают военные действия государства, а истинный смысл этих действий скрывается от общественности: воины-интернационалисты (о советских солдатах в Афганистане в 1980–1989), дружеская помощь братскому афганскому народу, ограниченный контингент войск на территории того же Афганистана, весьма употребительные во время карабахских событий и войн в Чечне словосочетания: (в таком-то районе) сохраняется напряженность (и при этом есть убитые и раненые), пойти на крайние меры, военная операция по разоружению бандитов, дать адекватный ответ на акции террористов и т.п.

3. Эвфемизмы могут употребляться с целью скрыть от окружающих то, что говорящий хочет сообщить только конкретному адресату. Разумеется, такого рода «зашифрованность» сообщения относительна, и очень скоро она становится мнимой, в особенности если подобные сообщения содержатся не в частной переписке, а публикуются и тем самым делаются доступными для интерпретации каждому читающему и слушающему. Это характерно, например, для газетных объявлений, касающихся обмена жилой площади («Меняю трехкомнатную квартиру на четырехкомнатную по солидной договоренности), поиска сексуальных партнеров («Молодая женщина окажет внимание состоятельному мужчине»); найма на работу («На высокооплачиваемую работу приглашаются девушки без комплексов», «Предприятию требуются водители и экспедиторы. Лиц с вредными привычками просим не обращаться»; под лицами с вредными привычками имеются в виду любители спиртного) и т.п.

Темы и сферы эвфемизации. Оценка говорящим того или иного предмета речи с точки зрения приличия/неприличия, грубости/вежливости ориентирована на определенные темы и сферы человеческой деятельности (а также отношения между людьми). Традиционно такими темами и сферами являются следующие: 1) некоторые физиологические процессы и состояния: Освободи нос! – вместо Высморкайся!, освободить кишечник, недомогание (о менструации), Она ждет ребенка вместо Она беременна; 2) определенные части тела, связанные с «телесным низом»; объекты этого рода таковы, что и непрямое, эвфемистическое их обозначение в бытовой речи часто воспринимается большинством говорящих как не вполне приличное: ср., например, просторечные и жаргонные номинации мужского полового члена: палка, конец, инструмент, аппарат, прибор, балда, банан, вафля и мн. др.; 3) отношения между полами; ср.: находиться в близких, интимных отношениях, в интимной связи, физическая близость, просторечное значение глагола встречаться иметь "сексуальные отношения" и т.п.; 4) болезни и смерть: недомогать, плохо себя чувствовать – вместо болеть, хворать; Она совсем плохая – о безнадежно больной; французский насморк – вместо сифилис; ушел от нас, его не стало – вместо умер; усопший – вместо умерший, кончина – вместо смерть и т.п. Темы смерти и похорон, если эти события актуальны (совпадают с моментом речи или отделены от него небольшим промежутком времени), вербализуются почти исключительно с помощью эвфемизмов. Ср.: скончаться и устар. прост. кончиться, уйти из жизни, предать земле (но не закопать!), а также в речи медиков: потерять больного "допустить, чтобы больной умер, не справиться с болезнью", дети уходят (т.е. умирают); ритуальные услуги вместо похоронные и т.п. Эти темы и сферы эвфемизации можно назвать личными: они касаются личной жизни говорящего, адресата и третьих лиц.

Кроме того, явление эвфемизации характерно и для различных сфер социальной жизни человека и общества. Это, например, дипломатия, которая традиционно использует разного рода камуфлирующие выражения типа определенные круги, адекватные меры, непредсказуемые последствия, миротворческая акция, физическое устранение (вместо: убийство) и т.п., репрессивные действия власти: высшая мера вместо смертная казнь, применить санкции (это может означать и арест, и высылку человека, и экономическую блокаду страны и т.п.); государственные и военные тайны и секреты: объект (о военном заводе, испытательном полигоне и т.п.), изделие (об атомной бомбе), нетрадиционные формы ведения войны (имеются в виду способы и средства полного уничтожения живой силы противника при сохранении его военной техники), деятельность армии, разведки, милиции и других органов власти, действия которых не должны быть «на виду»: операция, акция, спецакция (имеется в виду расстрел), ликвидировать в значении "расстрелять", неуставные отношения (в армии: имеются в виду издевательства старослужащих над новичками), зачистка местности (проверка документов, арест лиц, не соответствующих тем или иным требованиям ситуации), наведение конституционного порядка (вместо: война, военные действия), отношения между различными национальными и социальными группами населения: некоренное население – например, о русских, живущих в Прибалтике, этническая чистка – высылка или уничтожение лиц, не принадлежащих к господствующей в данном регионе нации, группы повышенного риска – о проститутках, гомосексуалистах, наркоманах, которые имеют более высокую, чем другие социальные группы, вероятность заразиться СПИДом и иными инфекционными болезнями, лица без определенного места жительства (сокращенно бомж) – вместо старого бродяга, дом ночного пребывания вместо ночлежка и т.п.

С помощью эвфемизмов обозначаются некоторые профессии. Это делается с целью повысить социальный престиж таких профессий и скрыть негативное впечатление от «прямого» называния соответствующего рода занятий: оператор машинного доения, оператор очистных работ (ср. прежнее ассенизатор, переставшее выполнять свою эвфемистическую функцию), контролер вместо надзиратель, исполнитель – о том, кто приводит в исполнение смертные приговоры (ср. неэвфемистическое палач) и др.

Использование эвфемизмов иногда связано с определенным типом речевого акта. Например, речевые акты угрозы, шантажа и нек. др. могут реализоваться в завуалированной форме, для чего применяются эвфемистические приемы выражения: «У тебя могут быть неприятности»; «Если вы не выполните наши требования, у вас появятся проблемы» (трудности, осложнения и т.п.).

Языковые средства и способы эвфемизации: 1) слова-определители с диффузной семантикой: некоторый, известный, определенный, соответствующий, надлежащий и т.п. (примеры из современной прессы: «Эти действия правительства уже привели к известным результатам» – имеются в виду плохие, негативные результаты; «Определенный контакт между нашими службами был, но все остались живы»; «В «Мерседесах» едут люди, я бы сказал, со своеобразными лицами»); 2) имена существительные с достаточно общим смыслом, используемые для называния вполне конкретных предметов и действий: акция, изделие, объект, продукт (о «начинке» для атомных бомб), товар (о наркотиках), материал (в значении "компрометирующие сведения о ком-либо"), сигнал (в значении "сообщение в высшие инстанции о чем-либо неблагоприятном"); 3) неопределенные или указательные местоимения, а также местоименные обороты типа это дело, одно место: ср.: – У тебя что-нибудь было с Толей? – Нет, что ты! У нас с ним ничего не было (имеются в виду сексуальные отношения); название телевизионной передачи о сексе – «Про это»; Мне надо в одно место (= в уборную); 4) иноязычные слова и термины, употребляемые как обозначения, более пригодные – в силу своей меньшей понятности большинству носителей языка – для вуалирования сути явления, чем исконная лексика: канцер (вместо рак), педикулёз (вместо вшивость), либерализация (цен), селадон (вместо оскорбляющего слух слова бабник), деструктивный "разрушительный", конфронтация "противостояние" (иногда с применением оружия) и т.п.; 5) слова, обозначающие неполноту действия или слабую степень свойства, употребляемые не в своем словарном значении, а в качестве эвфемизма: недослышать (о глухом), прихрамывать (о хромом), приостановить (деятельность какой-либо организации) и т.п.; 6) аббревиатуры, особенно характерные для репрессивной сферы и сфер, связанных с сокрытием военных и государственных тайн: ВМ = высшая мера (наказания), т.е. расстрел, СС = совершенно секретно (гриф на документах; в профессиональном обиходе такой гриф именовался «два Семёна»), зэк, в более позднем написании – зек (из словосочетания заключенный каналоармеец – аббревиатура возникла во время строительства Беломорско-Балтийского канала), ПКТ = помещение камерного типа (то есть попросту – камера) и др.

 Социальные различия в употреблении эвфемизмов. В разной социальной среде неодинаково представление о том, что «прилично» и что «неприлично», и, соответственно, о том, что может именоваться прямо, без обиняков, а что должно получать вуалирующие, эвфемистические обозначения. В этом отношении весьма примечательны различия между носителями литературного языка, с одной стороны, и, с другой стороны, теми, кто использует в качестве основного или единственного коммуникативного средства местный диалект, городское просторечие, социальный жаргон. Диалектологи, например, давно отметили, что носители диалектов склонны прямо называть некоторые объекты, действия и состояния, относящиеся к анатомии и физиологии человека и животных, к отношениям между полами, употреблять обсценную лексику как в ее экспрессивной, так и в номинативной функции. Однако неверно было бы считать, что в этой среде вообще нет потребности в эвфемизации речи. Напротив, и в местных диалектах, и в просторечии имеются весьма развитые «микросистемы» лексических средств, которые служат для эвфемистического обозначения табуируемых объектов, процессов, свойств. Так, глаголы озорничать, озоровать, шалить, баловаться используются здесь для называния некоторых негативно оцениваемых действий: «Продавцы озорничают: хочу – открою в два, хочу – в три»; «А на заводе-то озоруют: молоко водой разбавляют»; «На дорогах тогда и белые, и красные шалили, нашего брата обирали» (записи устной речи); «Они, старики, просты; для них это птичий грех – со снохой баловаться» (М.Горький).

Носители диалектов и просторечия, прибегая к эвфемистическим средствам, могут проявлять так называемую гиперкоррекцию: эвфемистической замене подвергаются даже те слова и обороты, которые в иной социальной среде (например, у носителей литературного языка) не оцениваются как неприличные или грубые. Так, некоторые носители современного русского просторечия избегают слов сортир (вследствие фонетической и смысловой ассоциации его с соответствующим ненормативным глаголом), яйца (употребляя в качестве названия продукта только слово яички и ложно оценивая его как более приличное, хотя, как известно, в качестве анатомического термина используется именно диминутив), заменяют грубое, с их точки зрения, название бабье лето оборотом женское лето и т.д.

Своеобразные функции выполняют эвфемизмы в социальных жаргонах. Здесь главное – скрыть, завуалировать сущность обозначаемого понятия; иногда это сопровождается элементами словесной игры, шутки, каламбура: академия, дача, курорт – о лагере, тюрьме, браслеты "наручники", буфера, литавры "женские груди", жмурик "покойник" и т.п.

Эвфемизмы в тексте. В письменном тексте эвфемизм нередко выделяется кавычками и может сопровождаться разного рода метаязыковыми комментариями. Пишущий может «раскрывать» эвфемизм и в параллель ему приводить прямое наименование. Примеры из газет: «Под благозвучным названием упорядочения цен повышены цены на ряд товаров повседневного спроса»; «Правило „око за око", на языке дипломатии именуемое принципом взаимности»; «Термин „миротворческие операции" все чаще становится смягченным синонимом слова „война"»; «Это самое страшное оружие – биологическое. Еще его скромно называют – необычное»; «К нему применяли недозволенные методы следствия, то есть побои».

Эвфемизмы представляют собой одну из разновидностей стилистических средств языка. Они позволяют говорящим варьировать свою речь в зависимости от условий общения, при необходимости скрывать или вуалировать свои намерения, а также избегать коммуникативных конфликтов, которые могут происходить при слишком прямолинейной номинации определенных предметов, действий и свойств.

Ларин Б.А. Об эвфемизмах. – Проблемы языкознания. Л., 1961
Видлак С. Проблема эвфемизма на фоне теории языкового поля. – Этимология 1965. М., 1967
Шмелев Д.Н. Эвфемизм. – В кн.: Русский язык. Энциклопедия. М., 1979
Арапова Н.С. Эвфемизмы. – В кн.: Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990
Крысин Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи. – В кн.: Русский язык конца ХХ столетия (1985–1995). М., 1996
Москвин В.П. Эвфемизмы в лексической системе современного русского языка. Волгоград, 1999