Носители камасинского языка жили на Саянском нагорье в бассейнах рек Кан и Мана; перед началом Первой мировой войны 15 семей были зарегистрированы в селе Абалаково на юге Красноярского края. По данным Аго Кюннапа, последний носитель камасинского языка, Клавдия Захаровна Плотникова, умерла в 1980-х годах. Койбальский язык, название которого сейчас носит один из диалектов принадлежащего тюркской, а не уральской языковой семье хакасского языка, известен по записям 18 – начала 19 вв. Периодизация истории маторского языка не разработана. Число его носителей уже в начале 18 века не превышало нескольких сотен человек. По данным А.М.Кастрена, последний человек, говоривший на маторском языке, умер ок. 1839, другие диалекты исчезли раньше.
Живые самодийские языки подразделяются на две ветви. Селькупский язык исторически относится к южной ветви самодийских языков, три других живых языка – к северной. Численность народов, говорящих на самодийских языках, – 39,8 тыс. человек (по данным 1989). Языки распространены на обширной территории крайнего севера Европейской и Западносибирской тундры, а в Сибири – в междуречье Оби и Енисея от крайнего севера до районов среднего течения Оби и Енисея; самодийцы живут в Ненецком, Ямало-Ненецком, Таймырском (Долгано-Ненецком) и Ханты-Мансийском автономных округах, в северных районах Республики Коми, а также в разных районах Архангельской, Мурманской, Томской областей, в Туруханском районе Красноярского края. На юге Ямало-Ненецкого автономного округа Тюменской области живут так называемые лесные ненцы, называемые также пяки или пян хасава (ок. 2 тыс. человек).
Все ныне живые самодийские языки находятся на стадии сильного разрушения и забвения (в меньшей мере это касается ненецкого языка). Количество людей, признающих родным языком язык своей национальности, постоянно уменьшается (в том числе и среди ненцев, численность которых как этноса увеличивается); в 1989 назвали родным ненецкий язык 77,1% (в 1959 – 84,7%) из 34 665 человек (в Российской Федерации – 34 190), селькупский – 47,6% (1959 – 50,6%) из 3612 человек (в РФ 3564), энецкий – 45,5% (сведений по 1959 нет) из 198 человек (1926 – 250 человек), нганасанский – 83,2% (1959 – 93%) из 1278 человек. Растет доля людей, признающих родным русский язык.
Ненецкий и селькупский языки являются младописьменными. Они получили письмо (если не считать попыток составления письменностей миссионерами) в 1932, сначала на основе латиницы, а с 1937 – на базе кириллического алфавита. У ненцев письменный язык постепенно превратился в литературный, возникла художественная литература; у селькупов же письменный язык вскоре прекратил свое существование. Для северных селькупов азбука была заново разработана в 1970, а для южных – в 1993. Селькупский изучается как родной язык в начальных классах школы. В конце 1980-х – начале 1990-х годов был разработан алфавит для нганасанского языка, который используется в школах при обучении детей родному языку. Предпринимаются попытки создать алфавит и для энцев, но энецкий язык исключен из школьного обучения; в отличие от других самодийских языков, даже в сфере бытового общения он используется весьма ограниченно.
Самодийские языки относятся к агглютинативным со значительным количеством черт флективного строя: фузионные процессы на стыках морфем, отсутствие сингармонизма, чередование гласных и т.п. Ударение является разноместным, но тяготеет к первому слогу. В начале и конце слова нет стечений согласных (в середине слова они возможны). Звонкие шумные не типичны для самодийских языков, хотя в ряде языков происходит позиционное озвончение глухих шумных. В северных самодийских языках имеется гортанный смычный. В словоизменении и словообразовании основным средством является суффиксация. Имеются превербы, которых особенно много в селькупском языке. Для имени характерно наличие трех чисел (единственного, двойственного, в некоторых диалектах исчезнувшего, и множественного); форм предикативности; двух типов склонения (безличного и лично-притяжательного), а для северно-самодийских языков также лично-предназначительного склонения, не встречающегося ни в одном другом уральском языке. Наряду с падежными формами широко представлены конструкции с послелогами. Глагол имеет два типа спряжения (субъектное и объектное); в северно-самодийских языках есть особое спряжение для возвратных глаголов и глаголов, обозначающих начальный и конечный момент действия. Количество наклонений больше, чем в любом другом уральском языке (от 8 до 10). Существует развитая система неличных форм глагола, обладающих рядом категорий имени (например, инфинитив может иметь формы притяжательности и изменяться по падежам). Характерные черты синтаксиса: типичный порядок слов в предложении SOV («подлежащее – дополнение – сказуемое»); много включенно-личных предложений; определение предшествует определяемому слову. Сложные предложения встречаются в основном в селькупском языке под влиянием русского языка с использованием заимствованных из русского союзов. Наряду со сложными предложениями-кальками с русского языка употребляются полипредикативные конструкции (особенно активно – в северно-самодийских языках). Контакты с русскими, эвенками, обско-угорскими, енисейскими, тюркскими народами привели к появлению в самодийских языках большого количества заимствований.
Прокофьев Г.Н. Селькупская грамматика. Л., 1935
Языки и письменность народов Севера, ч. 1. М. – Л., 1937
Терещенко Н.М. Синтаксис самодийских языков. Л., 1973
Терещенко Н.М. Нганасанский язык. Л., 1979
Казакевич О.А., Кузнецова А.И. Языковая ситуация у самодийских народов. – В кн.: Языковая ситуация в РФ: 1982. М., 1982
Кузнецова А.И., Хелимский Е.А., Грушкина Е.В. Очерки по селькупскому языку: Тазовский диалект. М., 1982
Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985
Хелимский Е.А. Маторско-тайгийско-карагасский язык; Кюннап А. Камасинский язык. Койбальский язык. – В кн.: Языки мира. Уральские языки. М., 1993
Хелимский Е.А. Селькупский язык; Болина Д.С., Хелимский Е.А. Нганасанский язык. Ненецкий язык. Энецкий язык. – В кн.: Красная книга языков народов России. М., 1994
Таймырский этнолингвистический сборник, вып. 1. Под ред. Е.А.Хелимского. М., 1994
